Вот мой пост от лица этого персонажа данный дополнительно как  описание его характера.
Лестрейндж-кастл

Слегка прохладный ветерок залетает в приоткрытую створку витражного окна. Игриво касается края тонкой льняной простыни чей уголок облегая спустился до витой ножки кровати. В семейной спальне мистера и миссис Лестрендж Тишина, слышно только легкое дыхание спящих. Вы спросите а как может спать человек, измывавшийся несколькими часами ранее над своим "ближним", я могу вам ответить, что очень и очень крепко. Но речь пойдет не о том. Домовик осторожно кладет на край прикроватной тумбочки свежий газетный номер и ставит пару чашек черного горького кофе.
Спустя несколько минут спящие просыпаются. слышен легкий шелест постельного белья и чуть сонный голос Беллатрикс которая приказывает ленивому домовику принести ее домашнее платье и сделать что нибудь сносное с ее прической.
Обычное мирное начало еще одного утра, утра столь похожего на предыдущие.
Взяв в руки газету страницы которой еще пахнут типографской краской мужчина с ленцой перелистывает шуршащие страницы. Тишина. Тишина становится в какой то момент воистину гробовой, после чего газета летит на пол и яростно приказной голос зовет домовика. Барри, сучий выкормыш, подай мне живо мантию. Да пош-шевеливайся, пока я тебя не укоротил на тупую голову.Спустя секунду когда отменно пошитая шелковая мантия уже одета мужчина сухо говорит супруге. -Собирайся дорогая, нам стоит нанести кое кому визит вежливости. И чем быстрее мы его нанесем- тем нам же лучше. -Голос сух и нет, не жесток он просто беспощаден.
Черноволосая женщина, накладывая последние мазки косметики на свои слегка припухшие со сна веки вопросительно скосила глаза, и вместо ответа ей показали огромную, в полстраницы, фотографию разгромленного при помощи магии дома и пару трупов в компании верещавшего в конверте младенца на фоне державших его авроров.
Глаза Беллы замершие на крупно напечатанном ниже сообщении странно стекленеют отчего лицо приобретает застывшее выражение.
-Пойдем... Я даже знаю к кому... хрипло говорит она не отпуская тебя взглядом. Странное ощущение того что эта рослая и властная черноволосая женщина сейчас по детски растеряна и просит твоей поддержки наполняет ощущением силы.
-Думаю нам стоит навестить чету Лонгботтомов. Уж кто-кто, но эти любители грязнокровок должны быть в курсе. -Хрипло прибавив пустую по смыслу фразу мужчина медленно опускается в кресло в ожидании когда супруга завершит свой туалет. В голове нет ни одной связной мысли, только странная опустошенность. Приходит Рабастан. По его виду можно понять, что он уже в курсе произошедшей катастрофы, растерян и слегка испуган.
Дальше все было прогнозируемо. Аппарируя с замковой площади Лестрендж кастла троица магов навестила чету Лонгботтомов.

Особнячок Лонгботтомов
Комната небольшого жилого дома, уютного и жилого еще минуту назад. Вторая половина дня, ранний вечер. солнце сияет так словно его начистили спец. составом. Порывистый и холодный ветер играет полами мантии, вздувает вверх пряди волос и пытается скинуть с лица пллотно державшуюся на завязках маску.
Войдя в дом троица магов медленно пройдя полутемным коридором увидев под дверью одной из комнат свет резко зашла в нее.
В комнате сидела молодая женщина и вышивала крестиком.
Кака-ая идиллия, прям сейчас растаю от умиления- Ядовито ухмыльнулось второе Я Рудольфа.
Ощущение полета и нет, не вседозволенности, но Власти, Власти над чужой жизнью и смертью. Это ощущение пьянит, пьянит как искристое вино в прозрачном бокале. Его хочется пить, пить и пить захлебываясь от безумно-острого и пронзительного до боли наслаждения.
Здравствуйте мадам...- И ты видишь, как на пол падает незаконченное шитье а чуть полноватая русоволосая женщина с удивлением и легкой неприязнью смотрит на всех троих.
Ты слишком любишь расшаркиваться, Рудольф, вспомни мы пришли сюда по делу.- Пронзительно резкий и отрывистый голос Беллатрикс режет уши и тишина вспугнутая ее голосом исчезает. Громко стучат ходики, скрипят под ногами половицы.
Потом, потом все это пропадает- Рабастан вешает звуконепроницаемый купол на комнату и закрывает на засов и заклятие дверь.
-Что вам здесь надо? -Вопрос повисает в воздухе. Он кажется объемным, словно хорошая колдография, но бессмысленным и ты цедишь едва разжимая губы
Нам угодно, сударыня, чтобы вы рассказали нам все, что знаете о Лорде. -Глаза женщины пугливо округляются а подбородок поднимается вверх.
-Вы ничего от меня не узнаете.- Едва слышно говорит она прижимаясь спиной к простенку между парой окон.
-Глупо сударыня, и крайне недальновидно. -Мягкая усмешка слегка касается губ. -Мы с вами ведь взрослые люди. -В твоем голосе слышны легкое сожаление с капелькой нежности, что вызывает несколько ревнивый взгляд с стороны супруги.
Женщина пытается сопротивляться и это тебе нравится, редко кто осмеливается сопротивляться практически животному магнетизму серебряно-зеленых, звериных, глаз сейчас с легким любопытством взирающих на возможную жертву.
-Мы с вами ведь не в прятки играем суда-арыня...- С жестоко-нежной интонацией говорит Рабастан а Беллатрикс повелительно приказывает. - Стой где стоишь. -Но полненькая женщина не слушает ее и воздух озаряется вспышкой запретного заклятия. Зеленые снежинки тают в солнечном свете. Наблюдая за их танцем ты уже в предвкушении ожидаешь когда же послышится вопль. Но, жертва молчит и это привлекает твое внимание.
-Не хотите по хорошему... Или все же поговорим? И кстати...- Ядовитая вежливость змеиным ядом течет в словах.
-Будьте любезны, отойдите от окна. -В ответ ты слышишь всхлип и видишь отрицательное качание головой.
Ярость темным покрывалом накрывает с головой и уже не помня себя из твоей палочки вылетает заклятие - бинты с поразительной быстротой обматываются вокруг тела жертвы. Да, теперь она Жертва. Жертва потому что в ее глазах уже плещется не контролируемый страх, но животный ужас. Этот ужас словно отменный коньяк горячит кровь и возбуждает. В его свете недавняя достойная хотя бы легкого уважения Жертва становится грязным животным.
-Круцио - И вопль исторгнутый из глотки грязного животного звучит словно песня. Он отражается в ушах заставляя холодную кровь быстрее бежать по жилам. Флагелло - Слово вырывается едва ли не с томно-вожделеющей интонацией. Потом следует новое заклятие связывания и растрепанная голова грязной полукровки торчит из куля веревок намотанного на ее нескладное тело, словно хвостик червя. Спутанные и покрытые пылью темные волосы метут пол и до слуха доносится практически такой же томно-вожделеющий, с легкой хрипотцой голос супруги, которая нервно облизывая чуть припухшие и потемневшие губы выдыхает. -Круцио... -Новый вопль и сердце подскочив куда то к глотке забившись с такой силой словно готово выпрыгнуть на солнечный свет неровно, в такт ее дыханию с перебоями стучит заставляя также как и Беллатрикс нервно облизывать сохнущие от предвкушения наслаждения губы. Спустя несколько минут когда безмозглая тварь с легкими всхлипами немного приходит в себя и начинает осматриваться по сторонам ища возможность скрыться от неимоверной боли, тебя это начинает смешить, поскольку никто сюда не придет, да и на саму комнату наложены чары неслышимости, так что, хоть оборись, до срыва голоса, все равно ничего никто не услышит и не заметит.
Ломкий и еще по юношески пронзительный голос Рабастана с язвительно-приторной нежностью произносит. - Ну ж-же девочка, скажи нам, что ты знаешь. Обещаю, тебе больше не будет больно.- Под ногами хрустит расколотая палочка грязнокровки.
Спустя минуту снова звучит бичующее заклятие и ты слышишь шелест мантии жены, которая подойдя поближе мягко говорит. - Позволь мне... У меня она недолго будет молчать. Ты слишком мягок к этой мерзавке. Неужели тебе ЕЕ жаль. Ее, по вине которой мы больше не видим своего Лорда? - Легкое качание головой и вот уже новый вопль а ты чувствуешь экстаз перемешанный нет уже не с вожделением, хотя его нотки все также есть в твоем голосе, но с ярость, эта ярость- ярость самки у которой отняли ее единственного звереныша.
Круцио, прозвучавшее в три слаженных тягуче-сладострастных голоса и судорога снова ломает измученное и похожее уже на половую тряпку тело подвешенной к стене жертвы.
Дальше... Легкий ветерок и Белла подлетев к кулю в котором пока еще можно опознать тело с размаху залепляет полновесную пощечину яростно шипя разъяренной гадюкой которой прищемили хвост.- Тва-арь, ты будеш-шь говорить где Лорд, или мне с-снова применить к тебе Боль?- Глаза жертвы мутные и стеклянисто безучастные. Отрывисто-короткое с всхлипами дыхание и на пол капает белая капля тягучей слюны.
Черные волосы жены выбившиеся из высокой и аккуратной прически воронами мечутся вокруг ее головы, а от стен дома отражается исступленное. - Будешшь, говорить дряаань, Будешшь?!- и этот шипящий мало похожий на человеческий голос жены приводит в себя. Рабастан опасливо придвинувшись поближе едва не пихает локтем в бок оглядываясь на дверь и вполголоса говорит -Уходим Руди, уходим, за дверью кто то есть... Я маячок ставил. -
Наконец и до твоего слуха доносится легкое поскребывание дверной ручки о панель двери. Мда, как не вовремя... Их двое я знаю. -Прибавил Рабастан, чем и вызвал раздражение.
-Ну и отлично, сейчас повеселимся.- Зубы обнажены в воистину волчьей усмешке. -От этой падали уже все равно нет никакого толку. Нам нужны те кто действительно знают...-
Дверь с треском вылетает из пазов и на тебя нацелены палочки авров, братьев Пруэттов которые пришли навестить свою дальнюю родственницу-полукровку.
Действие опережает мысль, и вот вскинутая в защитном жесте палочка опережая заклятие противника выплевывает россыпь зеленых искр тающих на лету. -Империо.- Какое короткое и очень удобное слово-Проносится в голове а губы уже отдают приказ. -Убей своего брата. Он твой враг.- Ты знаешь, что Империус нельзя использовать как средство для самоубиения, но кто сказал, что его нельзя и по другому использовать? То-то и оно.
Над особнячком Лонгботтомов взвивается в небо призрачно-зеленая Метка -знак того, что здесь уже нет живых. Знак смерти и ужаса, Знак Темного Лорда.
Даже не озаботившись тем, чтобы прикрыть раскрытую ветром дверь троица магов аппарирует обратно в сторону замковой площади Лестрендж кастла.

Вечер того же дня.
Вечер. Поздний ве... Какой вечер? Ночь на дворе. Стылый вымораживающий душу ветер. Ветер который несет колючий песок и отдельные листки бумаги. Холодно... Холодно? Ничего не ощущается. Только свист ветра злобно-торжествующий, насмешливо-жестокий. Только ощущение пустоты которая все ближе и ближе с каждым вздохом отравленного гарью выхлопных газов воздуха? Ветра? Бытия?.. И вот ты сам уже постепенно становишься пустотой. Пусть. Не ощущать, не вспоминать, не помнить, не знать... Не чувствовать... Забыть. Ярость? А что это? Какие я себе глупые вопросы задаю... Я есть? или меня нет? И кто я? Я- ветер насмешливо смеющийся в темноте ночного неба. Я-осколок беззвездной Пустоты. Я- Пустота.. Меня нет и я есть...
Искристые огни пролетающих мимо светляков. Блики от стекол освещенных теплым светом ламп домов и ледяной, огнистый холод пустоты, пустоты там, где прежде еще несколько долгих мгновений тому назад горел теплый маленький огонек. Хриплый хохот безумца. Да я безумен. Пусть. Испуганные глаза пришедшего в его дом юного аврора и почти неконтролируемое желание убивать. Долго и со вкусом бить, бить своими руками обдирая костяшки в кровь, так чтоб мозги полезли из расплющенной макушки, так чтобы теплая липкая кровь текла по пальцам которые превратились в сосульки, -ведь так, правильно когда эти грязные твари дарят свою смерть за право того, чтобы теплом своей крови одарить холодную кровь живых мертвецов какими мы стали. Бред. Но даже в бреду ощущение пустоты и невосполнимой потери. Теплые мохнатые уши и невнятный шепот Ххозяин, Эрли плохой домовик. Всхлип. Из чьего горла он вылетел из моего или из глотки домовика? Плевать. Мелькают мимо огни освещенных комнат и переходов, напольных бра и шандалов, вереница которых постепенно с каждым шагом становится все меньше и меньше и теперь впереди темнота и пара пятен света. Они прыгают и боязливо дергаются при каждом повороте коридора. Теплые ладошки обнимают тебя за шею и пузатенький домовичок, уткнувшись своим коротким рыльцем тебе в скулу, роняя редкие и крупные горошинки-слезы, которые стекают тебе за шиворот, что-то потерянно шепчет, но его слова не доходят поскольку вокруг тебя тишина. Космическое и бездонное молчание Великой Пустоты. Усталость. Глаза постепенно закрываются а перед закрытыми веками на золотисто-солнечном полу корчится в агонии обугливающийся и рассыпающаяся невесомым пеплом свиток.

День второй, его вторая половина, время около трех-четырех часов. Визенгамот. Иначе говоря суд.
Замковая площадь. Чета Лестрендж медленно прогуливается по аллее вокруг своего замка. Внезапно ворота словно створки устрицы вскрываются и из них течет волна авроров с нацеленными на магов палочками. -Вы обвиняетесь в использовании непростительных заклятий! - Звучит звонко в утреннем воздухе. Пауза и молчание. Пауза которая длится вечность... И тут слово вырывается словно удар пощечины, нет словно пуля из револьвера в ответ на обвинение. -Грязнокровка. -Темнота парка вокруг дома, шелест сухих осочин и хруст песка - сейчас он похож на хруст стекляшек в которые превратился хрусталь. Полукровка -аврор смотрит кажется на тебя уже без страха а с жалостью.
Мрамор пола отражает солнечные лучи, цветные витражные окна искрятся и переливаются в лучах солнца всеми цветами радуги, пуская по стенам цветные солнечные блики.
На местах подсудимых сидит группа магов. Пожалуй трое из них выделяются своим уверенным спокойствием.
-Скажите, неужели вам доставляет удовольствие пытать своих ближних?- юная аврорша с любопытством посматривает в сторону четы обвиняемых в применении непростительных заклятий. Это ее первое обвинение и она хочет выступить во всем блеске полученных знаний.
О каких таких ближних вы хотите спросить? Мои ближние это те с кем меня связывают узы родства и брака. В ответ ей звучит приятный баритон мужчины в котором сквозит искренне удивление и непонимание явно отражающееся в глазах как его так и его супруги.
-Я говорю о магглах и магглорожденых магах. терпеливо поясняет наивная девочка.
-О магглах? Рудольф явно удивленно приподняв бровь переспрашивает судью и криво усмехается своим мыслям.
"Как можно считать этих грязных полуразумных тварей себе ровней?" так и читается на лицах этой семейной четы, задай им кто либо подобный вопрос.
-То, что у них одна голова, тело и пара конечностей еще не делает их людьми.- Высокомерно роняя слова снисходит до пояснения своим словам мужчина.
-У обезьян тоже одна голова, одно тело и две пары конечностей, но это еще не делает их людьми и тем более магами... - Почти также высокомерно цедя сквозь зубы слова произносит высокая и черноволосая дама с крупным достаточно привлекательным лицом.
-Но это не магглы... Это ведь маги. девушка пытается возразить вспомнив скорчившуюся в ожидании боли женщину с потухшими глазами, изо рта которой на пол тянется тоненькая струйка липкой слюны, и три изломанные фигуры на полу лежащие сломанными куклами у стены.
В ответ черноволосая дама слегка высокомерно улыбается а ее муж презрительно кривя губы в сардонической ухмылке брезгливым тоном цедит сквозь зубы.
-Грязнокровки и предатели крови такие же животные как эти магглы. - после чего скрещивая на груди руки откидывается на спинку стула а его супруга мрачно и вызывающе улыбаясь цедит сквозь зубы.
Я знаю, что Лорд вернется и он вознаградит своих верных сторонников. Исступленная верность слышна и понятна даже без дополнительных вопросов в ее словах
Позади них слышится шум и в зал суда с топотом врываются нацелив палочки двое в форме работников Министерства с эмблемами аврората. Дальнейшее напоминает дурной маггловский боевик. Мужчине и женщине вяжут при помощи заклятий руки и обмотав их как гусениц коконами отправляют вниз на улицу, опять же при помощи заклятий. У постороннего наблюдателя этой сцены складывается впечатление, что они считают себя то ли неуязвимыми то ли- правыми.
Как ни странно, после оглашения приговора мужчина не выглядит огорченным или испуганным. Нет, все его лицо выражает... Непоколебимое спокоствие и уверенность в собственной правоте.
Дальше... А дальше как пел маггловский бард, был КПЗ и суд, точнее сказать было вынесено решение суда, разумеется заочно. Но вот эта пародия на суд наконец то завершена и оглашен приговор. За обреченными на бессменную жуть Азкабана узниками с тихим шелестом закрывается тяжелая решетка.
Тьма. Тьма прорезаемая редкими пятнами ламп надсмотрщиков да ощущение леденящего холода распространяемого дементорами.